Троицкая родительская суббота
«Молись Господу об упокоении праотцев,
отец и братий своих ежедневно утром и вечером,
да живет в тебе память смертная,
и да не угаснет в тебе надежда на будущую жизнь после смерти,
да и ширяется ежедневно дух твой мыслит о скоропреходящем житии твоем».
Cвятой праведный Иоанн Кронштадтский
Ныне Святая Церковь собрала нас для того, чтобы все мы совершили усердную молитву о всех почивших отцах, братьях, матерях и сестрах наших. Этот день является поминальной субботой и не случайно именно в субботу Церковь призывает нас на молитву о всех почивших православных христианах. Именно в субботу Господь и Спаситель наш Иисус Христос бездыханным Своим телом находился во гробе.
Но этот субботний день также именуется родительским днем потому что молясь о упокоении того или иного человека, прежде всего, мы вспоминаем наших родителей, которые дали нам жизнь и воспитали нас, о которых мы помним и о которых мы молимся, вознося усердные молитвы ко Господу о том, чтобы Он был милостив к ним и даровал им Свое Небесное Нескончаемое Блаженное Царство.
Наша молитва о упокоении всех некогда живших на земле людях основана, прежде всего, на глубочайшей вере в то, что душа и тело человека бессмертны. Кто-то может сказать: «Но как же человек бессмертен, если всегда рядом с нами существует смерть?» Нет человека, который прожил бы на земле вечно. Да, братья и сестры, человек, согрешив, унаследовал смерть. Но смерть не есть уничтожение, смерть есть переход из этой временной земной жизни в Жизнь Вечную и Нескончаемую. Смерть есть дверь, которая ведет человека в Вечность.
Святая Церковь возносит непрестанные молитвы об отшедших отцах и братьях наших при всяком Богослужении. Но, кроме того, Церковь творит в определенные времена особое поминовение всех от века умерших отцов и братьев по вере, удостоившихся христианской кончины, равно и тех, которые, застигнутые внезапной смертью, не были напутствованы в загробную жизнь молитвами Церкви. Совершаемые при этом панихиды называются вселенскими.
Молитвы за усопших помогают нам приобрести память смертную, чтобы помнить о своем последнем часе и удерживаться от греха. Будем же усердны в молитве, чтобы упокоились в мире со святыми, ушедшие в иной мир, далекие и близкие нам люди, да простит их ошибки и прегрешения Господь, и нас помилует и спасет за молитвы о них.
Отшедшие в лучший мир друзья наши уже не вернутся к нам, мы на земле уже не увидим дорогого лица, не услышим любимого голоса, но все не кончается земною жизнью. Смерть — есть только переход к полноте жизни совершенной — и в этом наше утешение, вся наша надежда. Хотя они не вернутся к нам, но мы пойдем к ним, когда призовет нас Господь.
Вновь Церковь призывает нас к молитвам за всех усопших, за многие поколения живших прежде нас людей, которые просят и ждут наших молитв. Эти молитвы облегчают и изменяют их посмертную участь, они соединяют наш видимый мир и тот невидимый, переход в который ожидает каждого из нас.
Путь наш длиннее, труд наш еще не окончен, мы еще не заслужили успокоения, что-то еще остается нам довершить для Господа. Задача наша должна быть исполнена здесь, на земле. Тогда начнется и для нас вечный, радостный праздник на небе. Примиримся же с этой задачей, будем выполнять ее добросовестно до конца, сколько бы она нам ни стоила слез и труда.
Будем «с терпением проходить предлежащее нам поприще» и терпеливо ждать Божьего призыва в вечную отчизну Какое это будет блаженство, когда в сиянии Его любви мы всегда «вместе с Господом будем!» (Евр. 12, 1).
Святая Церковь издревле призывает нас совершать перед днем Пресвятой Троицы поминовение всех от века усопших благочестивых праотец, отец, братий и сестер наших, т. к. в день Пятидесятницы запечатлелось искупление мира освятительной силой Животворящего Пресвятого Духа, которая благодатно и спасительно простирается, как на нас,живущих, так и на умерших.
Как в Мясопустную субботу, представляющую как бы последний день мира, так и в Троицкую, представляющую собой последний день Церкви Ветхозаветной перед раскрытием во всей силе царства Христова в День Пятидесятницы, Православная Церковь молится о всех усопших отцах и братиях.
В самый же праздничный день возносит о них, в одной из молитв, воздыхание ко Господу: «Упокой, Господи, души рабов Твоих, прежде усопших отец и братий наших, и прочих сродников по плоти, и всех своих в вере, о них же и память творим ныне».
«Какая сладость в жизни сей
Земной печали непричастна?
Чье ожиданье не напрасно,
И где счастливый меж людей?
Все то превратно, все ничтожно,
Что мы с трудом приобрели, —
Какая слава на земли
Стоит тверда и непреложна?
Все пепел, призрак, тень и дым,
Исчезнет все как вихорь пыльный,
И перед смертью мы стоим
И безоружны и бессильны.
Рука могучего слаба,
Ничтожны царские веленья —
Прими усопшего раба,
Господь, в блаженные селенья!
Как ярый витязь смерть нашла,
Меня как хищник низложила,
Свой зев разинула могила
И все житейское взяла.
Спасайтесь, сродники и чада,
Из гроба к вам взываю я,
Спасайтесь, братья и друзья,
Да не узрите пламень ада!
Вся жизнь есть царство суеты,
И, дуновенье смерти чуя,
Мы увядаем; как цветы —
Почто же мы метемся всуе?
Престолы наши суть гроба,
Чертоги наши — разрушенье, —
Прими усопшего раба,
Господь, в блаженные селенья!
Средь груды тлеющих костей
Кто царь? кто раб? судья иль воин?
Кто царства Божия достоин?
И кто отверженный злодей?
О братья, где сребро и злато?
Где сонмы многие рабов?
Среди неведомых гробов
Кто есть убогий, кто богатый?
Все пепел, дым, и пыль, и прах,
Все призрак, тень и привиденье —
Лишь у тебя, на небесах,
Господь, и пристань и спасенье!
Исчезнет все, что было плоть,
Величье наше будет тленье —
Прими усопшего, Господь,
В твои блаженные селенья!
И Ты, предстательница всем!
И Ты, заступница скорбящим!
К тебе о брате, здесь лежащем,
К Тебе, Святая, вопием!
Моли божественного Сына,
Его, Пречистая, моли,
Дабы отживший на земли
Оставил здесь свои кручины!
Все пепел, прах, и дым, и тень!
О, други, призраку не верьте!
Когда дохнет в нежданный день
Дыханье тлительное смерти,
Мы все поляжем; как хлеба,
Серпом подрезанные в нивах, —
Прими усопшего раба,
Господь, в селениях счастливых!
Иду в незнаемый я путь,
Иду меж страха и надежды;
Мой взор устал, остыла грудь,
Не внемлет слух, сомкнуты вежды;
Лежу безгласен, недвижим,
Не слышу братского рыданья,
И от кадила синий дым
Не мне струит благоуханье;
Но вечным сном пока я сплю,
Моя любовь не умирает,
И ею, братья, вас молю,
Да каждый к Господу взывает:
Господь! В тот день, когда труба
Вострубит мира представленье, —
Прими усопшего раба
В твои блаженные селенья!»