«Если вы будете прощать людям согрешения их,
то простит и вам Отец ваш Небесный»
Аще бо отпущаете человеком согрешения их, отпустить и вам Отец ваш небесный
На Руси с древнейших времен хранится обычай перед началом Великого Поста испрашивать друг у друга прощение. Последнее Воскресенье перед Постом так и называется — «Прощеное Воскресенье». Старшие у младших, дети у родителей, друзья у своих близких — каждый у каждого просит прощение. В иные дни нам кажется, что это другие друг против друга враждуют, ненавидят друг друга, проливают кровь.
В Прощеное Воскресенье мы можем и в себе заметить источник разделения, ненависти и вражды и почувствовать правду слов Ф. М. Достоевского: «Каждый пред всеми за всё виноват». И, ощутив ужас отсутствия в мире любви и мира между людьми, мы можем почувствовать нужду в прощении.
Последнее воскресенье перед началом Великого поста именуется Церковью Неделей сыропустной, так как именно в это время заканчивается употребление в пищу молочных продуктов. Церковь напоминает нам об изгнании Адама и Евы из рая за непослушание и невоздержание.
В этом году Неделя сыропустная (Масленица) завершается Прощеным воскресеньем — 26 февраля. В этот день православная церковь вспоминает библейское сказание об изгнании Адама из рая. Прощеное воскресенье, предшествующее Великому посту, после которого мы будем праздновать «торжество торжеств»- Пасху Господню…
Мы знаем, что первой заповедью, данной человеку Богом, было беспрекословное послушание, поскольку повиновение есть главная обязанность души, признающей своего Создателя. Человек был сотворен по слову Божьему, чтобы отразить природу Бога. В нем изначально заложена ценность творения. Но, сорвав плод с древа познания, совершив грех непослушания, человек утратил свою природу. Грех, совершенный Адамом, стал причиной изгнания его из рая.
В день Прощеного воскресенья после вечернего богослужения в храмах совершается особый чин прощения, когда священнослужители, начиная с Патриарха, и прихожане взаимно просят друг у друга прощения, чтобы вступить в Великий пост с чистой душой, примирившись со всеми.
Настоятель храма испрашивает прощения у духовенства и народа словами: «Благословите, отцы святии и братия, и простите ми, грешному, елика (все, чем) согрешил в сей день делом, словом, помышлением и всеми моими чувствы». После этого он кланяется и, народ отвечает ему поклоном со словами: «Бог да простит тя и помилует, отче святый. Прости и помолися и о нас, грешных». Священник произносит «Благодатию Своею Бог да простит и помилует всех нас».
Затем настоятель берет напрестольный Крест. Все священнослужители в порядке старшинства, а затем прихожане подходят к настоятелю, целуют Крест, просят прощения. Затем принято кланяться друг другу, просить прощения и в знак прощения отвечать: «Бог простит», прощая человека не формально, на словах, а искренне, от всего сердца. В конце службы во многих храмах поются песнопения Пасхи («Воскресения день», оканчивающееся словами «простим вся воскресением»), напоминая о том, что пост — это путь к Пасхе, которая уже близко.
Еще в древние времена пустынники Египетские собирались в последний день Сырной недели для совокупной молитвы и, испросив друг у друга, прощение и благословение, расходились, по окончании вечерни, по дебрям и пустыням для уединенных подвигов в продолжение Четыредесятницы: врата обители заключались до недели Ваий, в которую пустынно-подвижники обыкновенно возвращались в монастырь.
В канун Великого поста люди на Руси всегда исполняли обряд высочайшего смирения. Старший и властный просил прощение у последнего и ничтожного. С закатом солнца, но до того как погаснет вечерняя заря, ходили православные из дома в дом, выпрашивая прощение, особенно у тех, кому чаще других наносили в этом году обиды и огорчения, кланялись в ноги и ожидали отпущения троекратным поцелуем в уста, а на слове «Прости меня», отвечали «Бог простит, и ты меня прости».
Обычай просить прощения в конце Масленицы олицетворяет духовно-нравственное очищение через примирение, через взаимное прощение прегрешений. Он помогал ощутить переход к духовным задачам, к строгим семи неделям, продолжавшимся до Пасхи, к повышению нравственных требований к себе.
Грешник видит в ближнем грех, святой в нем же видит – святыню… Именно как святыню принимали людей преподобные подвижники от древности до наших дней, вспомним все писаные и устные рассказы о них… Святыню порой поруганную – но не переставшую быть святыней. Грех в человеке они видели – но в себе этот грех с Божьей помощью победили, потому обличали грехи бескомпромиссно, но не осуждали, а молитвенно оплакивали и жалели болящее чадо Божие – и этой любовью помогали грешнику исцелиться. Много различных огорчений и обид может вспомнить любой человек.
Но каждый из нас по своей природе способен на прощение другого человека, ведь человек – образ и подобие Божие. Правда, в нашей жизни это не всегда так. А ведь только при условии примирения с ближними, с чистой совестью, с чувством покаяния можно пройти весь Великий пост.
«Берегитесь измерять пост простым воздержанием от пищи, — говорит св. Василий Великий. – Те, которые воздерживаются от пищи, а ведут себя дурно, уподобляются дьяволу, который хотя ничего не ест, однако не перестает грешить».
Св. Иоанн Златоуст говорит о том, что «обычно все спрашивают, сколько недель кто постился. И можно услышать от одних, что они постились две, от других – три, а от иных, что все недели. Если скажет иной, что постился всю Четыредесятницу, ты скажи, что имел врага и примирился, имел привычку злословить и оставил ее». Если взять последние слова святого, то можно с горечью убедиться, что непрощение, злословие и сквернословие стали обычным явлением в нашем обществе.
Непрощение друг другу мы встречаем не только между отдельными людьми, но и между целыми народами и национальностями, с вытекающими отсюда последствиями: всеобщей ненавистью, терроризмом и братоубийственными войнами… Что касается сквернословия, то оно получило сейчас такое распространение, что его порой и за грех не считают. Бранные слова можно услышать где угодно и от кого угодно в самых неожиданных местах: от начальников и подчиненных, от рабочих и служащих.
С недавних пор стало модным даже на телевидении, казалось бы, воспитанные люди, бравируют нецензурной бранью. На улице эти слова на устах не только взрослых, но и детей. Эти грязные слова настолько распространены, что даже люди других национальностей, окружающие нас, когда говорят на своем родном языке, бранные слова вставляют на русском языке, потому что в их языке таких мерзких слов нет…
«Никакое гнилое слово да не исходит из уст ваших, — предупреждает апостол Павел. — …Отложите гнев, ярость, злобу, злоречие, сквернословие уст ваших». У нас же иногда такие сквернословы даже называют себя христианами. Не ведают, что не может в скверном сердце, из которого изливается такая нечистота, пребывать Божия благодать, данная каждому в святом Крещении, как не могут уста, погрязшие в скверных ругательствах, воссылать славословия Господу. Один из афонских подвижников прямо говорит, что за сквернословящего человека и Матерь Божия не молится, и тот, кто бранится скверными словами, — проклят. Да будут эти страшные слова всем нам в назидание.
Вместо сквернословия да займемся лучше добрыми делами, человеческим участием и милосердием. Ведь истинный пост – это еще и помощь ближнему: инвалиду, нищему, униженному и оскорбленному, которых в наше время великое множество. «Истинный пост состоит не в одном изнурении плоти, но и в том, чтобы ту часть хлеба, которую ты сам хотел бы съесть, отдать алчущему», — говорит наш святой Серафим Саровский.
Многие из нас из собственного опыта хорошо знают, что простить гораздо труднее, чем самому испросить прощения. Легко ли обидеть другого человека? Легко. Легко ли обидеться самому? Легко. Легко ли простить? Трудно. Неудобно. Не хочется. Но прощать все-таки надо. Да, это серьезный шаг — попросить прощения. Недаром православные святые говорят, что самый трудный подвиг — это покаяние.
А вспомните, как в детстве каждого из нас учили только просить прощения, но не прощать. Поразительно, но с детства нас не учат прощать… А ведь далеко не всем повезло с родителями, которые сами умели говорить ребенку «прости», признавая свою неправоту или излишнюю горячность второпях. Но прощение — чудо. Оно творится Богом из ничего.
Простить — это не означает махнуть рукой и перестать обращать внимание на других, в частности на обидчиков. Это не равнодушие и не презрение. Простить и быть прощенным может тот, кто осознает, что прощать или не прощать — это не право человека, а дар человеку от Бога. Если человек не желает или не может простить, то это значит, что он не пользуется этим даром.
Если прощаешь, то получаешь исцеление и своей страждущей душе. Если не прощаешь, то носишь рану, скорбь, печаль в себе. «Прощение — настоящее вторжение Царствия Небесного в наш грешный и падший мир» (протоиерей Александр Шмеман). Умение просить прощение и прощать необходимо прививать с детства, с самых малых лет… Прощение — это примирение, воссоединение, возвращающее радость жизни.
Преподобный Серафим Саровский говорит: «За обиду, какая бы ни нанесена была, не только не должно отмщать, но напротив того должно ещё прощать обидчика от сердца, хотя бы оно и противилось сему, и склонять его убеждением слова Божия», — а если не будете прощать людям согрешения их, то и Отец ваш Небесный не простит вам согрешений ваших (Матф. 6 15), и паки: молитеся за обижающих вас и гонящих вас (Матф. 5 44)».
Не должно питать в сердце злобы или ненависти к ближнему враждующему, но должно любить его и, сколько можно, творить ему добро, следуя учению Господа нашего Иисуса Христа: любите врагов ваших, благословляйте проклинающих вас, благотворите ненавидящим вас (Матф. 5 44).
Когда твою честь кто уничижает или отнимает, то всеми мерами старайся, чтоб простить ему, по слову Евангелия: от взявшего твоё не требуй назад.. (Лук. 6 30).
Прощение наступает в момент, когда мы говорим, друг другу: я знаю, как ты хрупок, как глубоко ты ранишь меня, и потому, что я ранен, потому, что я жертва — иногда виновная, а иногда и безвинная — я могу повернуться к Богу и из глубины боли и страдания, стыда, а подчас и отчаяния я могу сказать Господу: Господи, прости! Он не знает, что он делает! Если бы только он знал, как ранят его слова, если бы только он знал, сколько разрушения он вносит в мою жизнь, он не сделал бы этого.
Но он слеп, он не созрел, он хрупок; и принимаю его, я понесу его или ее, как добрый пастырь несет погибшую овцу; потому что все мы — погибшая овца Христова стада. Или же я понесу его, ее, их, как Христос нес крест: до смерти включительно, до любви распятой, когда нам дана вся власть простить, потому что мы согласились простить все, что бы нам ни сделали.
Всем известная молитва «Отче наш» тоже находится в Евангелии (от Матфея, гл. 6, стихи 9—13; от Луки, гл.11, стихи 2-4). В этой молитве есть слова: «Прости нам долги наши, как и мы прощаем должникам нашим». Условием прощения наших грехов служит наше прощение тех, кто нас обидел, огорчил или как-то иначе согрешил против нас. Прощение — условие обновления и оздоровления нашей жизни.
Верующий в Евангелие не может не прощать, потому что не прощать — намного тяжелее… Десять тысяч талантов и сто динариев. О чем это? Грех-долг ближнего передо мной — это ничтожно мало в сравнении с моим огромным долгом перед Богом. Через притчу о двух должниках Евангелие открывает нам радостную новость: оказывается. Господь готов простить все наши долги, только бы мы, получая Его милость, могли прощать друг другу.
Конечно, у нас имеются свои представления о справедливости. Кого-то мы, может быть, не считаем заслуживающим прощения. Кого-то не хотим прощать. Но всё это ещё раз говорит о том, что Евангелие — это Книга особенная, имеющая не человеческую логику, а божественную. На вопрос «Сколько же раз прощать?» эта Книга отвечает: без счета, без предела. По-церковнославянски ответ Иисуса Христа звучит так: «Седмьдесят крат седмерицею».
Почему мы говорим слово «Прощай» при расставании друг с другом? По христианскому обычаю наши предки всегда просили друг у друга прощения, даже если они немного общались между собой. Ведь при общении, при разговоре, при общем деле можно и ненароком обидеть или огорчить друг друга. А наши предки любили и умели хранить мир. Поэтому при расставании они и просили друг у друга прощения, говоря: «Прости меня, Христа ради!» И отвечали: «Бог простит!» — призывая Бога в свидетели искренности прощения и осознавая, что все мы должники, прежде всего перед Богом. Видимо, крепко помнили наши предки притчу о двух должниках.
Есть в Евангелии, в Нагорной проповеди Иисуса Христа, поразительное место. Что, казалось бы, может быть важнее молитвы и жертвоприношения Богу? Но Христос говорит: «Если ты принесешь дар твой к жертвеннику и там вспомнишь, что брат твой имеет что-нибудь против тебя, оставь там дар твой пред жертвенником, и пойди прежде примирись с братом твоим, и тогда приди и принеси дар твой» (от Матфея, гл. 5, стихи 23-24).
Бог простит и я прощаю…
Прощение и примирение, судя по Евангелию, имеют абсолютную ценность. Разве это не открытие для человека? Поэтому в этот день, пусть каждый каждого да вспомнит; да простит каждый всех, не только здесь присутствующих, но тех, которых он не может больше застичь своей мольбой о прощении.
Многие оскорбленные, раненные нами уже отошли в вечный покой; теперь на их сердце не остается злобы или горечи; теперь они стоят перед лицом Божиим, теперь они поняли, как мы все слабы и слепы и как мы раним друг друга, не желая того, сколько бы злобы мы ни вкладывали в злые наши слова и поступки; теперь они в Царстве Любви, в том Царстве, где все знают, что кроме любви, ничего нет ни на небе, ни на земле достойного Бога и достойного людей. Обратимся к ним в молитве от сердца и попросим простить нас и благословить, чтобы и нам, еще на земле, или позже – когда душа будет отлучаться от тела – мирно отойти в Царство вечного покоя, живого, трепетного покоя торжествующей любви.
Вспомним и тех, которые прошли через нашу жизнь, ранили нас и были нами ранены; простим тем, кто ранил нашу душу, смял нашу жизнь, обессмыслил иногда самые светлые наши мысли и убил самые живые наши порывы. Простим и попросим их, которых уже вблизи нет, простить нас.
Пусть Господь донесет до их сердец нашу мольбу миром, который только Он может дать, который мир не может ни дать, ни отнять; пусть Господь этим Божественным миром утешит и исцелит их души и наши души.
И оглянемся вокруг себя, и дадим друг другу прощение, и примем друг от друга прощение, с тем чтобы вступить теперь в этот путь от земли к Небу, от рабства в свободу, чтобы не идти нам с тяжелыми кандалами на руках и на ногах, а ступать легкой поступью за Христом, куда бы Он ни пошел: в пустыню ли на искушение, в народ ли для проявления любви проповедью истины и чудом Своей ласки.
Пойдем, если нужно, и в страстной Гефсиманский сад, пройдем и дальше, когда придет время разлучения тела и души, в тайну смерти, не как побежденные, а как Христовы. Дай нам Господь, всем теперь получить мир от Господа, мир от Матери Божией, мир от усопших, мир от живых, и это мы можем получить от них, если простим отцам и братиям нашим, живущим близко и далеко, живым и уже отошедшим, все оскорбления и обиды, нанесенные ими нам, как бы эти обиды ни были тяжки. Аминь.
Слава, глас 8:
Покаяния отверзи ми двери, Жизнодавче, / утренюет бо дух мой ко храму святому Твоему, / храм носяй телесный весь осквернен: / но яко щедр, очисти / благоутробною Твоею милостию.
И ныне, Богородичен:
На спасения стези настави мя, Богородице, / студными бо окалях душу грехми, / и в лености все житие мое иждих: / но Твоими молитвами / избави мя от всякия нечистоты.
Таже, глас 6:
Помилуй мя, Боже, / по велицей милости Твоей, / и по множеству щедрот Твоих, / очисти беззаконие мое.
Множества содеянных мною лютых помышляя окаянный, / трепещу страшнаго дне суднаго: / но надеяся на милость благоутробия Твоего, / яко Давид вопию Ти: / помилуй мя, Боже, / по велицей Твоей милости.
Премудрости Наставниче, смысла Подателю, / немудрых Наказателю и нищих Защитителю, / утверди, вразуми сердце мое, Владыко: / Ты даждь ми слово, Отчее Слово, / се бо устне мои не возбраню, / во еже звати Тебе: / Милостиве, помилуй мя, падшаго.
Проповедь на Прощеное Воскресенье митрополита Антония Сурожского »