Протоиерей Александр Григорьев
Заблудшие овцы
После того, как меня рукоположили во иереи в 1991 году, я вспомнил евангельский призыв, что пастырь должен оставлять девяносто девять мирно пасущихся овец и идти к одной заблудшей, и решил посетить тюрьму с целью духовного окормления заключенных.
Мой друг протоиерей Николай Аксенов, внук владыки Мелитона, в то время окормлял женскую колонию в Саблино, и я спросил разрешения послужить молебен и принять исповедь заключенных. Он с радостью согласился и заказал мне пропуск.
Помню, что первое посещение тюрьмы произвело на меня очень тяжелое впечатление. Когда из окошка в шлюзе испытывающее смотрит на тебя тюремный страж, когда со зловещим лязгом открываются и закрываются за тобой двери, то мурашки пробегают по спине, и ты ощущаешь, как жутко оказаться в заключении на годы. В зоне была молитвенная комната, в которой я отслужил молебен и исповедал заключенных.
Их неопрятный, жалкий вид, выцветшие глаза (от авитаминоза), провонявшая табачным дымом и потом одежда… вызывали два противоположных чувства: брезгливости и сострадания. Все же, осознав, что во многом виноваты условия содержания в наших тюрьмах, чувство сострадания победило, и я, несмотря на тяжелые ощущения, решил и в дальнейшем посещать тюрьму.
Я стал задумываться, почему же в обществе такой антагонизм по отношению к заключенным? Почему никто не хочет говорить о них, думать об их тяжкой участи, а когда они выходят на свободу, от них шарахаются? Тем самым, толкая их на совершение новых преступлений. И пришел к неутешительному выводу, что это последствие тоталитарного режима, когда преступник считался «врагом народа».
Последняя луковица
Приближался праздник Пасхи, меня пригласили освятить куриную ферму и спросили, чем отблагодарить. Я сказал, что мне ничего не надо, и попросил для женской колонии яиц, и мне пожертвовали две коробки яиц — 750 штук. На второй день Пасхи я был в женской колонии и вручил каждой заключенной по Пасхальному яйцу. Радость их была неописуема — оказывается, им яиц не давали, чтобы избежать заражения сальмонеллой! Вот как у нас заботятся о заключенных!
В течение года я посещал колонию несколько раз, и много трагедий открыли мне эти несчастные женщины. Одна красивая женщина лет тридцати рассказала, что пьяный муж часто ее бил, но она терпела. Однажды она резала хлеб, а муж накинулся на нее и стал бить, защищаясь, она ударила его ножом и убила, за это ей дали пять лет. Я задумался, если развод является смертным грехом, но в некоторых случаях он лучше, чем убийство. Господь говорил, что по жестокосердию Моисей разрешил разводы, чтобы мужья и жены не поубивали друг друга.
Постепенно чувство брезгливости и отвращения совсем исчезло, и на смену им пришли сострадание и сочувствие к этим несчастным женщинам, многие из которых были не настолько виноваты, чтобы лишать их свободы и содержать в столь тяжких условиях.
На следующий год перед Пасхой я освящал дом одного большого начальника и попросил у него яиц для женской колонии. К тому времени закрылась колония на севере, и всех женщин отправили в Саблино, для них нам дали пять коробок яиц (1800 штук), которые мы красили всю Великую Субботу. Когда я привез их в колонию, то такое началось, что начальство, опасаясь за нашу безопасность, решило выдавать яйца в столовой во время обеда.
Постепенно я стал привыкать к тюремному служению, и когда долго не был в тюрьме, начинал скучать, да и узницы меня ждали и молились, чтобы я приехал. К тому же оказалось, что у одной моей прихожанки дача в Саблино, и я мог «убить двух зайцев»: прихожанку отвезти на дачу, она оплачивала бензин и давала немного на подарки заключенным, и побывать в колонии. На пожертвованные ею деньги я заправлял машину и покупал узницам лук, чеснок и немного лимонов, столь необходимых при авитаминозе.
Исповедую и даю то луковицу, то чесночинку, когда подошла последняя женщина, то оказалось, что у меня в пакете осталась только луковица. Я, конечно, удивился такому странному совпадению, но не придал ему особого значения.
Через месяц снова приезжаю в колонию, исповедую и раздаю лук и чеснок, когда подошла последняя женщина у меня снова в пакете оказалась последняя луковица, тут я еще больше удивился и вспомнил слова Господа, что и власы на нашей голове сочтены, однако подумал: «К чему бы это?» Ответ на этот вопрос я получил через несколько дней, когда позвонил мне настоятель «Крестов» отец Олег и попросил меня согласиться занять его место, так как его переводят на отдаленный приход.
Не раздумывая, согласился, но когда рассказал об этом своим родным, они стали меня отговаривать, и я заколебался. Одно дело ездить по настроению в женскую колонию, где полторы тысячи женщин, есть настоятель, который строит храм, а другое дело быть настоятелем в «Крестах», где семь с половиной тысяч преступников, среди которых есть рецидивисты и насильники.
Я снова поехал в женскую колонию, которая по сравнению с «Крестами» казалась мне домом отдыха. Исповедую, даю то луковичку, то чесночинку, а сам думаю: «Хватит всем, или не хватит?» По моему маловерию не хватило только одной луковицы. Для меня это тройное совпадение послужило знамением, что надо идти в «Кресты».
«Кресты»
Согласно моему прошению, с 9 марта 1999 года я был назначен настоятелем храма святого благоверного великого князя Александра Невского в следственном изоляторе № 1 Главного управления исполнения наказаний по Петербургу и Ленинградской области, который обычно называют «Крестами», и который является самым большим в Европе. Началась совершенно новая для меня жизнь полная искушений, скорбей и радостей.
Первое, что очень меня расстроило, в храме «Крестов» располагался клуб, и заместитель начальника тюрьмы заявил, что храм здесь не нужен и никогда не будет открыт. Еще более удручающе было осознание страшной тесноты в камерах изолятора: в камере размером восемь квадратных метров сидело (лучше сказать: стояло) двенадцать человек, а на шести нарах спали по очереди. Конечно, я и раньше читал, что в изоляторах плотность содержания 0,8 м2 на человека, но одно дело смотреть на цифры, а другое — в саму камеру заглянуть. Это лишило меня покоя и сна, я представлял себя в подобной тесноте и приходил в ужас.
Я исповедовал, причащал запасными дарами и крестил заключенных в кабинете для воспитательной работы. Когда число желающих исповедоваться и причащаться увеличилось, решено было приводить их в помещение храма, где был клуб. В алтаре храма была сцена, часть которой мы отделили перегородкой и… устроили храм. Во время службы некоторые заключенные падали в обморок, настолько они ослабели от нахождения в тесных камерах.
Я к тому времени убедился на опыте, что большинство преступников неверующие и некрещеные, понятия не имеют о Заповедях Божиих и даже Уголовный Кодекс знают плохо, а имеют свои воровские законы: «не пойман — не вор», «загуби ближнего своего, пока он не загубил тебя» и так далее.
В октябре в «Кресты» приехал Владимир Путин. Когда он стал президентом, то быстро навел порядок: приказал распределить кассационников из изоляторов по зонам, провел судебную реформу, в результате в камерах вместо двенадцати осталось четыре человека.
Наконец, было принято решение о восстановлении храма в «Крестах». В храме была разобрана сцена, иконостас установлен на прежнее место.
В праздник Пасхи 2000 года был совершен крестный ход по двору и коридорам «Крестов» после 80-летнего перерыва. Православное телевидение снимало эту службу и показывало по телевидению. Съемки в «Крестах» стали традицией, и снятые кадры были объединены в документальный фильм «Благоразумный разбойник». Все это не осталось незамеченным, и из Москвы приехал вице-президент благотворительного фонда «Благо» с предложением помочь в восстановлении храма святого Александра Невского в «Крестах».
С 2000 по 2007 годы были заменены все сорок огромных оконных рам, проведено отопление, установлено пять позолоченных крестов, покрашены купола, отлиты и установлены колокола 900 кг, 400 кг, 140 кг и шесть малых. Изготовлены престол и жертвенник, приобретены облачения и церковная утварь. Богослужения совершались два раза в неделю, а некоторое время и ежедневно. Несколько тысяч заключенных смогли посещать богослужения.
«Благоразумные разбойники»
Разбойник благоразумный
Приведу несколько примеров исправления заключенных. Сергей сидел за разбой. Он часто бывал на службе, перед вынесением приговора он дал Богу обет: если его выпустят из зала суда, то он всю оставшуюся жизнь будет служить Богу. Сергея освободили из зала суда, а подельщику дали шесть лет строгого режима. Сергей год работал в церкви, а потом ушел в монастырь, где сначала был пастухом, а теперь келарем (зав. столовой). Сейчас он готовится к монашескому постригу.
Другой осужденный после освобождения стал заведовать небольшим автопарком, третий — стал инженером. Многие, выйдя на свободу, посещали богослужения в «Крестах», хотя обычно бывшие заключенные обходят тюрьму стороной.
Были и страшные исповеди: этот человек был весь красный, его буквально трясло. Когда я спросил, в чем его обвиняют, он ответил, что за убийство двух людей ему дали пожизненное заключение, но на самом деле он убил семь человек. И я вспомнил, как наказан был Каин: Бог сказал ему, что «ныне проклят ты от земли» (Быт. 4, 11).
Но Бог ограничил его наказание тем, что сделал ему знамение, чтобы никто, встретившись с ним, не убил его. (Быт. 4, 15). Это один из аргументов против смертной казни. Думаю, что существование потенциальной опасности, когда в результате судебной ошибки возможен приговор к смерти невиновного, является основанием для отмены смертной казни.
Вообще мой опыт тюремного служения привел меня к мысли о том, что только евангельский идеал может спасти людей от самоуничтожения и вечной погибели.«О ПОМОГИТЕ»
Через три или четыре года на меня напало страшное уныние: я вдруг понял, что многие из находящихся в тюрьме хотят исправиться, но обществу они не нужны, и когда они возвращаются из тюрем, их никто не ждет, им не дают ни жилья, ни работы, пытаются «навешать» на них нераскрытые преступления и снова посадить. В 2007 году по причине расстройства здоровья вынужден был по собственному желанию оставить служение в «Крестах», но на приходе Святителя Николая, где я являюсь настоятелем, создан благотворительный отдел
«О ПОМОГИТЕ» — это название расшифровывается так: «ОТДЕЛ ПОМОЩИ ОБЕЗДОЛЕННЫМ, МАЛОИМУЩИМ, ОБИЖЕННЫМ, ГОЛОДАЮЩИМ ТВОРИТ ЕДИНЕНИЕ». Отдел также занимается тюремным попечительством: предоставляет все необходимое для совершения богослужений в «Крестах» и частично оплачивает хор. В том, что мне нельзя совсем оставлять «Кресты», меня убедило следующее событие. Из Москвы к нам приехал один бывший заключенный и подарил нам икону Благоразумного разбойника с частицей креста.При этом он рассказал, что когда был смертельно ранен, то в состоянии клинической смерти оказался в аду, где ему явился благоразумный разбойник, который вывел его из ада и просил напомнить христианам о том, что первым в Рай Господь ввел его, Благоразумного разбойника. После выздоровления этот бывший преступник построил в Туле часовню в честь Благоразумного разбойника, заказал его иконы, побывал на острове Крит, где хранится крест, на котором был распят благоразумный разбойник, и вставил частицу креста в икону. Я спросил его: «Когда совершается память благоразумного разбойника?» Он ответил: «23 марта». 23 марта — это же день моего рождения! Вот почему меня тянуло служить в тюрьме, и почему я выдержал служение в этом прообразе ада на земле.
Протоиерей Александр Григорьев
Сайт ВОДА ЖИВАЯ